О благородной профессии, о том, что нужно знать, чтобы не пропасть в горах и как должны вести себя «офисные дикари» в горах, рассказал в беседе с корреспондентом Sputnik Анжеликой Бения пилот-спасатель Сергей Навроцкий.
Анжелика Бения, Sputnik
Сидя в офисе не напишешь о таких профессиях как пекарь, сапожник, пилот. Чтобы написать о пекаре, нужно увидеть, как печется его хлеб, чтобы рассказать о покорителях неба, нужно с ними полетать.
Оставив рицинский вертодром далеко внизу, я очень быстро оказалась на высоте 3000 метров над уровнем моря. Летать не страшно, когда за штурвалом пилот-ас, пилот-спасатель.
Гора Арбаика, Малая и большая Рица, водопады, реки. Известные места горной Абхазии с высоты птичьего полета не оставят равнодушными даже самых взыскательных путешественников. Пролетая над горной Абхазией, так обомлела, что и не обращала особого внимания на маневры пилота, который для полноты эмоций немного «пощекотал нервы» пассажирам. Мне и 30 минут хватило, чтобы влюбиться в полет и в чувство свободы, а пилот Сергей Навроцкий и представить уже свою жизнь без неба не может.
Сергею было 15 лет, когда он пошел в 1-й московский городской аэроклуб. Летает профессионально с 1985 года. Квалификацию пилота первого класс гражданской авиации получил 15 лет тому назад.
Общий его налет – 7000 часов.
Я пилот, в дипломе моем так и написано. У меня родители военные. Родился я под Мурманском. Люблю тепло, холод не люблю», – рассказывал о себе Сергей, угощая на земле, в своем рицинском домике на колесах, ароматным чаем из горных трав и чистейшим янтарным медом.
Мало романтики
Не обольщайтесь, в работе пилота романтики мало. Сергей не просто летает над красивыми местами Абхазии, его миссия намного сложнее и благороднее, чем вы думаете. Вместе с командой МЧС Абхазии пилот разработал систему спасения людей в горах.
В жизни пилота-спасателя всякое бывало, в какие только ситуации он не попадал. Еще в России работал вместе со спасателями, помогал даже принимать роды в экстремальных условиях.
Вертолетная площадка на Рице работает уже год. Первой базой было поле в Пицунде, однако потом переместились выше, «ближе к событиям», отметил Сергей. Здесь альпинисты и спелеологи разбивают свои опорные лагеря. Спасатели обмениваются с ними контактами, чтобы в случае необходимости оперативно им помочь.
Сергей считает каждый вылет индивидуальным и серьезным. Конечно, не обходится без «сюжетных историй».
«В тот день была аномальная жара, около +40˚С. Настрой был не особо рабочий. Солнце лупило, было мало воздуха. На Бзыпском хребте в пещере на голову спелеологу упал камень. Быстро расчехлил вертолет. Со мной был один человек на борту, как и положено. Ситуацию усугубил еще и запрет на полеты из-за визита Путина в Абхазию. Пришлось пробивать этот запрет. Взлетая, приходилось резко хватать и отпускать ручку управления, сильно обжигала. Добрались оперативно до места. Техника не подвела. Девушку спасли», – рассказал Сергей.
Особо «отчаянных» случаев, по словам Сергея, которые требовали бы воздушной поддержки, за год было мало. Пилот вспомнил спасательную операцию другого спелеолога, который сломал ногу на Арбаике.
«Звонок был совершен через Москву. Спелеологи дали точные координаты своего местонахождения. Хорошо хоть товарищ, Сергей Пушкин, был со мной, который работал в таких ситуациях в Сочи. Это был банальный перелом ноги. Пострадавшему 47 лет, мой ровесник. Всю жизнь ходил по горам, споткнулся, сломал ногу. Доставили его вниз за полчаса. Пешком спускаться на целых ногах двое суток, со сломанной ногой дольше ходить — будет гангрена. В лучшем случае, ногу ампутируют», – пояснил пилот.
Руками трогать нельзя
Рассказывая случаи из жизни, Сергей отвлекся на моего коллегу, который крутился возле вертолета и позволял себе «рукоприкладство» к машине. Такое «святотатство» пилот без внимания не оставил, сделал ему пару замечаний, что вертолет трогать руками нельзя, но пообещал показать все позже под личным присмотром.
«Не на варвара рассчитан. Главное – минимальный вес. Многие вещи обывателю могут показаться странными, но так он собран», – стал описывать своего винтокрылого друга пилот.
Модификация вертолета-спасателя SA.341C (Gazelle HT. Mk.II). Несмотря на то, что на вид он миниатюрный, он довольно вместительный для своего класса – четырехместный. Сидения съемные, чтобы при необходимости поместить пострадавшего на эвакуационных носилках.
«В случаях, если вызволять нужно из расщелины скалы или ямы, мы используем подвеску. Во всем мире такая практика существует. Есть даже такое понятие «санитарная авиация». В России она сейчас развивается, применяют вертолет «Ансат», помимо вертолетов «Ми-8» и «Ми-2». Мы первые, кто затащил технику такого класса сюда. «Ми-2» немного не то, «восьмерка» — совсем здоровый вертолет», – отметил Сергей.
Есть вертолеты тяжелого класса, которые занимаются межбольничными перевозками. Они оборудованы как летающая госпиталь. Такие вертолеты тяжелые, в горах их практически невозможно использовать, утверждает пилот. В Европе используют два вертолета, легким снимают пострадавшего с горы, а на летающем госпитале доставляют в больницу.
Рюкзак нацепил – уже турист
Сергей добавил, что сегодня поисково-спасательные полеты существуют на чистом энтузиазме. Все организационные дела решены, осталось только юридически выстроить всю схему.
По его словам, большинство туристов не знают даже телефона МЧС. Именно такие туристы и доставляют много хлопот.
«Часто встречаются туристы, которые не знают, куда звонить, если с ними приключится что-то серьезное в горах. Потом начинаются крики по ночам и поиски людей. Вот он всю жизнь работает в офисе, рюкзак нацепил – уже турист. Много проблем доставляют бестолковые «дикари». Телефон есть, а дальше что? Есть спутниковая связь, укажи маршрут. Ищут часто таких здесь. А попробуй по лесу вести поиски. На вертолете маловероятно, что найдешь так туриста, если он не разведет костер. Мы общаемся со спелеологами. Вот они понимают, что такое вертолет. Все серьезные экспедиции, сложные маршруты организовываются профессионалами, дураки туда не лезут», – категоричен Навроцкий.
Сергей живет в Ставрополе. В Абхазию пилот попал впервые лет восемь назад в составе межправительственной комиссии по авиации. Потом визиты в Абхазию участились, и пилот в республике «закрепился основательно».
«Сейчас мы доводим до ума юридическую составляющую. Создавать авиакомпанию, штат и бухгалтерию смысла не имеет. Нам много и не нужно. Взяли лопату, расчистили площадку, прикатили домики. Пока справляемся. Меня собирались подменить, не получалось. Первый раз за четыре месяца съезжу домой. До парикмахерской добраться нужно. Сижу лохматый», – почесывает затылок Сергей.
Зимой Навроцкий в основном работает на хели-ски (разновидность горнолыжного спорта — ред), поднимает в горы фрирайдеров и других экстремалов. Так и живет пилот Сергей в Абхазии: то туристов катает над горами, то спасает их.
Источник: Sputnik Абхазия
